The collection of 2016 field season reached 1048 specimens! — having finished the import of collections metadata into Specify i have made some calculations and pictures. The beginning of the season was quite pure due to dry weather (75 specimens in June). An equal number of specimens was collected in July and August (257 and 267 spec.). And finally long-awaited rains in September made the baskets full (and 1050 collection specimens in fungarium drawers). It is strange and funny to see that my collection yield did not have an uniform curve, but oscillating between probably ..very inspired and slightly tired days.. 🙂

Relating to different vegetation types, the most of collections made from pure coniferous and coniferous with deciduous trees forests. About 10% of collections was made in predominantly Aspen forests and 5% in Birch forests. Collections from bogs, bogged forests and cutting sites made about 10% in sum.

What do you expect about richness of Genera in this collection? — i would guess Cortinaria of course, Russula was quite abundant in mid-summer, also Mycena‘s, Clitocybe‘s, Entoloma‘s always collected since difficulties with in situ identification; plus surprisingly 105 specimens of Pluteus (luckily Tanya likes them).

Here are some statistics about different preparations numbers: besides 1048 dried specimens, about 1000 macrophoto was made in studio, 280 photos made in situ. The last type of photographs is more time consuming but more valuable for different purposes. Some small fraction of collections was microscopied in fresh (vital) state and their pictures also stored in Specify.

The total Fungarium collection reached about 4,5 thousands. The database in Specify online will be updated (going to pass it from my computer to server soon). And the fresh collection, currently sorted by numbers, should be rearranged by taxa and hopefully identified during this winter.

Finished field season, i am currently processing the field notes and transferring all data into the databases. Most of the past field season was devoted to studying communities of Larger fungi in vicinities of Shapsha village. We call this project Shapdiv (abbreviation of Shapsha diversity). It is the second year already spent working on the same 10 plots and thus some comparative analysis could be done between years. The methodology of work and first year results were described in detail in our going soon paper (Filippova, Bulyonkova, The diversity of larger fungi in the vicinities of Khanty-Mansiysk; under review currently).

10 plots were established in different types of forests corresponding to different stages of post-felling succession (plus one plot in bogged forest on peat). The plots were regularly visited during the season and all fungal bodies were collected and counted. Plot visits were supplemented by random walks in proximity to find rare species and habitats. Total collection of 2015 reached 1500 specimens and revealed large diversity of 463 species. We had not performed quantitative analysis and comparison of different communities based on 2015 season. There was not enough time to make this work, the next season come quickly, and now had passed. Thus, quantitative analysis will be done for two years at once.

There is still a lot of work with identification of collection-2016. But now i want to make the first sketch of the fruiting dynamics between two years and present in an album the photographs of the habitats. The weather conditions of two years (2015 and 2016) were very contrast: extremely wet and cold 2015 and dry and hot 2016. The substantial rains started only in the end of August-September in 2016 and the autumn was longer. The fruiting responded to these conditions very distinctly:

I had not visited the plots in May in 2016 due to my absence in Khanty-Mansiysk (but fruiting in this month is very poor anyway). Following three months (June-August) in 2016 were very poor due to drought, fruiting decreased compared to 2015 by 45-78%. The rains started by the end of August triggered abundant fruiting in September (whilst in 2015 the first frosts in mid-September reduced the fruiting). Thereby, September in 2016 was twice more fruitful compared to 2015. Nevertheless, total abundance of wet 2015 year  was  larger by 30%.

Interesting picture above shows comparison of total annual abundance between plots, with increase/decrease shown in %. It is the subject of future statistical analysis and discussions yet, but prior picture shows weak decrease in coniferous and larger decrease of fruiting in deciduous forest in 2016 compared to 2015. (only one plot in coniferous forest — Plot 2 — which is located on slope, has a larger decrease) Conversely,  the paludified (bogged) forest fruited more during the dry season of 2016. Perhaps it’s not a new discovery, as i found this in an old Mushroom guide:

Закономерно, что плодоносящие грибницы в сухие годы смещаются на более влажные участки, во влажные годы — в сухие места. (Практический справочник грибника. 1992г.)

.. 🙂 but still interesting to see these pictures.

And below is the album where i started to collect the photographs of habitats where the study is performed. This could be an important supplement to the data published in our paper and for future publications:

October frosts stopped the season of fungal fruiting and now it is time to draw some conclusions. This post will be about our project on Fungal fruiting dynamics in ombrotrophic bog, that was started in Mukhrino in 2015. Now we have two years of observations on permanent plots located along the boardwalks.

These circular plots were located along the boardwalk to prevent damage of the bog during regular visits. The plots markings are fixed on the boardwalk, and i am using a bent stick = compass to draw the borders of each plot (two semicircles by two sides of the walkway) and counting the fruitbodies inside the borders. The area of each plot is 5 m2, they are located about 5 m apart from each other, and total area of observation equals about 1400 m2 (277 plots). The habitats of treed bogs and open hallows are represented in equal proportion. It takes me near 5 hours to study the plots going from one plot to the next, counting bodies and collecting if necessary in collection, then removing them all to prevent recount next week. These observations were held once a week from the beginning to the end of vegetation season (May-October).

When someone asks me, what i am doing with my compass drawing semicircles on the bog surface, and i don’t want to give a straight answer, i say that i am showing them (fungi) where to grow :).

Equally 14 visits were made during seasons 2015 and 2016. From the environmental parameters, temperature of air, soil (peat), and precipitation were measured in the site. And there are several other parameters measured by the Mukhrino meteo-station, which could be pulled into the analysis if necessary (radiation, soil heat flux, atmospheric pressure etc.). Thus, using the data about fruiting and weather parameters we could model the parameters of fungal fruiting in the bog.

The first analysis of fruiting dynamics in 2015 was made in our short descriptive paper and in an oral report and a presentation during the conference:
Presentation:  On the phenology of larger fungi in raised bogs: first year permanent plots monitoring results (pdf).
An oral report: (pdf, in Russian)

Finally (as we have two years of observations) i hope we could use some statistics to study the relations between fruiting and weather parameters. However, two years is only small period compared to decades of observations (for example, in Sweden: Büntgen U., Kauserud H., Egli S. 2011 Linking climate variability to mushroom productivity and phenology).

Here are some quantitative results of fruiting — 2016 in the bog:
Total accumulated number of fruitbodies during vegetation season / 1000 m2 — 2452 (2015) and 3736 (2016)
Maximum yield month — August (1294, 2015) and September (3061, 2016)
End of fruiting season — 14 September (2015) and 27 September (2016)
Number of registered species — 52 (2015) and 50 (2016)

And some pictures and graphs below:

September brings us feast of colors, greatest mushroom yield and a Mushroom Festival, which is traditionally held in a central museum of Khanty-Mansiysk, Museum of Man and Nature. I like this event, as it sort of draws conclusions about past field season work and gives me the opportunity to share collected skills and knowledge with others. The team of the museum organizes the Festival the second year and i am glad to assist in this wonderful meeting.

The Festival includes the exposition of Mushrooms which we pick in the forest a day before: about 50 species were presented this year. We tried to show edible and poisonous, with special attention to deadly poisonous species. Also, not edible but nonetheless beautiful and diverse species from different systematic groups were showed so that the visitors could appreciate the full diversity of fungal world. Mushrooms with other applied values were there as well: several dyeing species; Fomes fomentarius and its Amadou products; Inonotus obliquus, Ganoderma lucidum and other well-known medicinal species. Furthermore, the Festival included a lecture about «How to grow Pleurotus pulmonations at home» and of course, the growing blocks with the primordia and fully-grown clusters were visually presented.

The laboratory of fungal micro-world had been working there as well with microscopes and lenses available for those willing to look into the unknown. Children were additionally invited to participate in the craft lessons using natural materials. Everything was decorated by lots of posters, photographs and postcards.

Hoping that this would make a good event for everybody who lacks information about our local mushrooms or wants to ignite their interest in this field.

Here some links and materials:
My short report to the Mushrooms exposition (in Russian).

The announcements of Mushroom Festival:
https://vk.com/wall-9559391_1620
https://vk.com/wall-9559391_1623

The movie made about the Mushroom Festival -2015 under the link:
https://vk.com/video-9559391_456239026

And the full photo album is here:
https://vk.com/wall-9559391_1620

Ascomycete.org has published our paper about two rare pyrophilous Discomycetes recorded for the first time in Siberia. These species connected with the post-fire habitats and therefore (and probably from other reasons) are rarely met. There was a few collections before made in European part of Russia and in the Far East. New data to the ranges of species and their ecology are reported thereby. Two species are close in morphology. Indeed, we mixed up identifications ourselves at first (P. rubra was identified as R. rosea and vice versa). This thing needed clarity, and we tried to picture and describe the distinguishing characters. We also tried to cultivate P. rubra (imagine what fun it would be to have beds of bright pink apothecia growing in your garden:). And although the species refused to produce the teleomorph in artificial conditions, the anamorphic stage was easily growing and was described. This publication may by a very small contribution to the study of hundreds of rare and poorly known species in the region, but these beauties deserved it, i believe.

Nina Filippova, Tatiana Bulyonkova, Uwe Lindemann. New records of two pyrophilous ascomycetes from Siberia: Pyropyxis rubra and Rhodotarzetta rosea. Ascomycete.org, 8 (4): 119-126.

One of our current projects concerns an interesting Discomycete species from Hyaloscyphaceae found several years ago on shed leaves of Andromeda in Mukhrino bog. I picked it first during the study of Andromeda fungal consortium. The species was no assigned to any existing description, and seems to be a new taxon. H.-O. Baral made his comments about: «You fungus is unknown to me. It resembles a Hyphodiscus but it would not surprise me if it goes elsewhere.» On this basis, the goal is to find out the taxonomical position of this species by classical morphological and molecular methods. Presently, i am collecting more and more litter of Andromeda to gather enough apothecia for molecular analysis and for the deposition in the herbaria. The species is regularly met, but it is not abundant, so that a lot of leaves should be browsed under the lens. I am collecting the leaves with the apothecia as well as trying to remove the apothecia by the needle to store them in a test-tube (for the molecular analysis). The description of the morphological characters and pictures were done in vital state (see prepared plates below). There was an attempt to cultivate it in pure culture. For this, the whole apothecia were removed from the leaves and inoculated on the media (PDA). And while this way brings high contamination (the apothecia are not clean from fungi and bacteria themselves) compared to more elaborate technics (single-spore inoculation), there are several cultures growing now that could be potentially the anamorphic stage of the species. One of them has lobed fan-shaped colonies that stain the media in bright pink color. But it need more time waiting for it to sporulate to determine its true identity. Finally, i hope that Eugene Popov will make the molecular work. He already tried to do this last year, but the were too few of apothecia and/or they were contaminated, that probably caused failure. It will need more thorough work.

I hope that this species will finally described. It has beautiful apothecia which appear on the underside of the Andromeda leaves. It is probably a weakly parasitic species, as it grow on recently shed leaves. And it is highly host specific, was never found on other species in the bog. Very interesting from ecological perspective, and also could be important one in the taxonomy of Hyaloscyphaceae.

There is no well-illustrated Atlas for determination of Mushrooms in our region, and one day this gap should be filled. Fungi are so beautiful, attractive from many perspectives, and valuable organisms. Yet, trying to recognize one picked in the forests specimen you should turn to either scientific guide like FN (too many terms, a lot of species) or some popular guides which are written for other areas and not always ready to answer your question. At the same time, we are accumulating more and more pictures, drawings (which are connected to the specimens) in our Fungarium and in personal collections. They are newly coming papers as well, and i hope that all this will make a path toward such illustrated regional Atlas of Fungi (?of boreal zone of West Siberia may be?). Lately, Tatiana impressed me by her graphical drawings of fungal microstructures. She makes these detailed sketches for well known and recognized species, that she has in her collection (Yuganskiy nature reserve).

Грузди — последняя коллекция которую осталось определить в этом году. Ура! К счастью есть отличные атласы — определители (J. Helmann-Clausen, 1998 и Kalamees, 2011). По ним собственно большинство образцов было определено еще в поле, сейчас дополнила остатки и проверила еще раз. К сожалению не было сделано споровых отпечатков, а делать микрофотографии спор  из давленного препарата затруднительно. Поэтому микроскопирование оставила на будущее, все образцы определены по макропризнакам (в основном в ключе они и используются).

Из 62 образцов млечников собранных в 2015 году определено 20 видов. По числу образцов лидируют trivialis, vietus, uvidus, mammosus, aurantiacus, glyciosmus (но грузди не все собирались, часть определяла на месте).

sect. Dapes — рыжики. Три образца определились все как L. deterrimus, хотя на фотографиях видна вариация от коричнево-рыжих зонарных форм до рыжих без зон и зеленых с зонами по краю. В чистых сосняках сборов не было, поэтому L. deliciosus не встречался (но возможны его встречи и в смешанных с сосной лесах, нужно присматриваться). Близкий к deterrimus микоризный с елью L. fennoscandicus имеет меньшие споры, но у всех образцов споры крупные. Поэтому пока и этот вид выделить не удалось. Нужно еще присматриваться к этой группе.

sect. Uvidi — грузди с синеющим млечным соком. Здесь два вида: замечательный крупный L. repraesentaneus (встретился один раз в смешанно-березовом лесу), и более обычный L. uvidus. Близкий к нему L. luriuds был отмечен на полевой этикетке, но переопределен (= L. uvidus) из-за очень липкой шляпы, скорее молодой экземпляр последнего вида.

sect. Zonarii — два вида, L. leonis — крупный желтовато-кремовый с желтым соком, и L. auriolla (последний подозрительно похож на L. pubescens — но сок отмечен как желтый, остался с небольшим вопросом).

sect. Piperites — два вида, плюс один добавила из прошлой коллекции. L. torminosus — хорошо известная волнушка (в ключе есть еще близкий вид L. torminosulus, возможно экоформа, растет с карликовой березкой). L. pubescens — собран два раза вдоль дороги и в деревне на опушке леса. L. spinosulus с характерными иголочками был собран в 2014 году на Мухрино.

sect. Atroviridi — вид с замечательной малиновой цветной реакцией (КОН) — L. plumbeus (=L. necator).

sect. Glutinosi — пять видов: L. musteus встречается как в лесах, так и в рямах. L. vietus обычный вид или возможно несколько видов (L. syringinus, L. pilatii — близкие виды; образцы также варьируют в цвете). Комплекс «L. vietus»  по словам J. Heilmann-Clausen недостаточно изучен. Два близких вида L. trivialis и L. utilis также регулярно отмечены, возможны ошибки между ними (отличаются формой ноги, поверхностью шляпы и изменениями сока). Маленький L. hysginoides собран в одном экземпляре, поэтому не совсем уверенна в определении.

sect. Colorati — L. rufus — обычный вид рямов и лесов, L. helvus — встречался в лесу, редко в ряме, L. mammosus и L. glyciosmus встречались в равном обилии. Некоторые образцы не всегда точно по макропризнакам удалось отнести к тому или другому виду.

Кто не знает сыроежек? — (я не знаю).. это какой-то цветной калейдоскоп из всякий раз разных видов.

На самом деле, по соотношению числа образцов к числу видов руссула оказался самым разнообразным (=2) если сравнить с другими недавно обработанными родами (клитоцибе = 3, гимнопус и паутинник = 4, галерина = 9). Собрано было 56 образцов сыроежек, определено 27 видов.

Сборы в этот раз достаточно хорошие, за что сама себя благодарила (бзз): сделаны споровые отпечатки, отмечены вкус, запах, описаны цвета и пр. Но на разбор этой коллекции у меня было всего несколько дней, решила отмикроскопировать только споры и на этом остановиться. Чтобы подробнее и надежнее разобраться в этом роде нужно микроскопировать еще поверхность шляпки с разными реактивами; и это как всегда остается на будущие тщательные проработки.

sect. Compactae — все образцы определены как R. acrifolia, хотя в поле были предварительные этикетки как R. adusta и R. nigricans. Все-таки сомневаюсь в различиях между ними, нужно будет еще приглядеться.

sect. Heterophyllae — здесь три вида с зеленоватыми шляпами. R. medullata обильно росла вдоль дороги в осиннике, споры с отдельными бородавками, отпечаток охристый. R. aeruginea часто встречалась в хвойных и смешанных лесах, споры с бородавками и небольшими перемычками, отпечаток кремовый. R. cf. atroglauca споры отличались от предыдущих видов большим количеством перемычек, но собран один экземпляр и возможна ошибка.

sect. Ingratae — R. foetens, хорошо узнаваемый валуй (споры с крупными бородавками без перемычек).

sect. Polychromae subsect. Integriforminae — два красных высоких вида с сереющими с возрастом плодовыми телами, отличаются орнаментом спор: R. decolorans с отдельными крупными бородавками и R. cf. rivulicola  с перемычками.

sect. Polychromae subsect. Integroidinae — в этой секции один очень яркий желтый вид, собран несколько раз в осиново-березовых лесах — R. claroflava.

sect. Polychromae subsect. Polychromae — всего один вид в этой подсекции, собран в одном экземпляре, светло-вишневый, с желтыми пятнами на ноге, споры с бородавками и перемычками — R. cf. amethystina  (сомневаюсь потому что один, не с чем сопоставить).

Polychromae subsect. Puellarinae — в этой секции с желтыми оттенками на ножке определилось четыре вида. R. puellaris хорошо отличается по интенсивно-коричневой ноге, R. sphagnophila по тонкой ребристой шляпке (собран в заболоченном березняке), также определен микоризный с березой вид R. versicolor с более толстой шляпой, и R. cf. sapinea — относительно крупный вид с коричневато-малиновыми оттенками, крупными спорами с отдельными бородавками (но пожелтения ноги отмечено не было).

Polychromae subsect. Urentes — один вид из подсекции, очень жгучий, споры с крупными отдельными бородавками, R. cf. badia (один плохо собранный экземпляр).

Polychromae subsect. Xerampelinae — R. xerampellina, собрана в одном усыхающем экземпляре, споры крупные с отдельными шипами.

В секции Russula определено девять видов разных красных оттенков. R. aquosa — малиновые небольшого размера сыроежки из хвойных лесов, R. rhodopus — малиновый крупный вид с розовой ногой в хвойных лесах, R. torulosa — небольшые с малиновой ногой плодовые тела, споры с бородавками и перемычками, R. gracillima похож на предыдущую, но споры с отдельными бородавками и растет в березняке, R. renidens еще одни внешне похожий, но споры мелко-бородавчатые с перемычками. Из красных видов этой секции часто встречалась R. grisescens (белый споровый отпечаток),  R. depallens с быстро выцветающими шляпками из березняков, R. cf. emetica c ярко-алыми шляпами и спорами с выраженной сеткой (вкус не у всех образцов острый). Один НЕ красный вид в этой секции — коричневая R. consobrina.

.. на скорую руку получился коллаж из разноцветных шляпок:

До начала следующего полевого сезона осталось определить еще несколько родов из сборов 2015 года. На этой неделе очередь дошла до Clitocybe s.l. и Gymnopus и иже с ними.

Говорушки все на одно лицо и отличаются тонкостями тонкостей.. тем не менее несколько видов после микроскопирования и анализа коллекции стали б.м. узнаваемы (C. metachroa, C. odora, C. candicans, C. regularis, C. vermicularis, I. squamulosa). Остальные семь видов определены приблизительно, учитывая то что некоторые признаки не описаны в живом виде (запах и пр.), или плодовые тела были собраны единично, с отклоняющимися признаками, или моя неусидчивость (сегодня первая оттепель, за окном бегут ручьи :).

C. subspadicea имел хлорный запах, но было собрано всего пара плодовых тел и хорошего представления о виде не получилось. C. foetens морфлогически похож, но запаха не отмечено не в поле, не в эксикатах. C. globispora — в FN написано что плохо изученный вид. У моего образца споры действительно почти круглые, но собрано всего одно мелкое плодове тело, возможно и другой род. C. diosma сначала определен как Infundibulicybe sp. по  дакриодиным спорам, но похожего вида в ключе нет. Среди клитоцибе тоже есть несколько видов с почти дакриодными спорами, в т.ч. phaeophthalma (но характерных элементов в пилеипелисе не нашла).. выбор остался за C. diosma. C. diatreta — собрано одно плодовое тело с уже подсохшей (сильно гигрофанной) шляпкой. Морфология подходит, но споры у меня немного крупнее. C. albofragrans — собрано одно плодовое тело с синеватым оттенком, запах описан как приятный. У вида синеватого оттенка нет, поэтому с большой натяжкой.. C. agrestis морфологически похож, но местообитание (хвойные лес) не характерно. C. amarescens  собрано два образца, запах отмечен как приятный, описание морфологии похоже, но местообитание (вид рудеральный) не очень.

Таким образом, в коллекции 2015 года из 51 образцов определено 18 видов (из них 7 — с пометкой приблизительно, cf.) (диаграмма видов/образцов в коллекции на последнем слайде).

Из 48 образцов «Гимнопусов и иже с ними» определилось 11 видов. Почти все встречи коллекционировались, поэтому можно судить косвенно об обилии видов. G. dryophilus и G. ocior берут первенство, при этом очень четкого различия между ними у меня пока не оформилось. У ocior темнее с красным шляпка и он всегда тонконогий, шляпка также небольшого диаметра, растет единично не в сростках, и все мои находки были в сфагнуме. В рямах это обычный вид (но здесь м.б. и отдельный вид, кто бы изучал..); встречался также в заболоченном лесу среди сфагнума. G. peronatus собран один раз, подсохшие плодовые тела. Вкус не отмечен, но остальные признаки подходят. G. inodorus определился по субстрату и по морфологии, он был собран поздней осенью на крупной валежной осине. G. confluens встречался нам раньше на Мухрино, сейчас собран один не очень выразительный сросток. G. putillis встречен в рямах на мелком травяно-хвойном опаде и в лесу на подстилке. Смущает то, что у болотных экземпляров нога светлая, а у лесных темно-вишневая, тем не менее по ключу все пришли к одному виду. Родоколлибия бутирацеа собрана в двух формах, различающихся гигрофанностью и цветом шляпки довольно хорошо. R. fodiens собрана один раз в хвойном лесу, плодовые тела невыразительные, поэтому хорошего представления о виде не оформилось. Хорошая группа R. maculata была встречена в ряме, вблизи соснового пня. Mycetinis cf. querceus в поле был определен как обычный чесночник, но опушенная нога и другие признаки явно ведут к M. querceus. У этого вида указано местообитание на дубовых листьях, а здесь он рос обильно на хвойном опаде, поэтому остался с вопросом.